«Находка» Тендрякова в кино

15.12.2015
|
Комментарии отключены
|

Премьера российского художественного фильма «Находка» по повести Владимира Тендрякова состоялась в Вологде 10 декабря. Картину вологжанам представили режиссер Виктор Демент и продюсер Дмитрий Клепацкий.

В мероприятии приняла участие Вологодская областная юношеская библиотека им. В. Ф. Тендрякова. Чтобы познакомить вологжан поближе с личностью и творчеством писателя-земляка, библиотекари подготовили короткий фильм о Владимире Тендрякове, который был показан перед сеансом «Находки». Также в фойе кинотеатра разместили стенды, рассказывающие о жизни писателя, демонстрирующие фото и рисунки автора. Были на них и иллюстрации к его книгам, сделанные участниками Межрегионального конкурса творческих работ «Владимир Тендряков сегодня».

Зрителей поприветствовал заместитель начальника Департамента культуры и туризма Вологодской области Дмитрий Шевцов. Бард Владимир Сергеев исполнил песню Александра Дольского «Старые паруса».

Фильм «Находка» рассказывает о Трофиме Русанове, который работает старшим инспектором рыбнадзора. Он считает себя мерилом закона, а всех окружающих — ворами. Однажды с Трофимом происходит удивительный случай, полностью переворачивающий его представление о жизни и себе самом: в лесной избушке он находит младенца.

После показа «Находки» создатели фильма рассказали о съемках, своем отношении к Тендрякову, ответили на вопросы зрителей.

Продюсер Дмитрий Клепацкий: Мы безумно рады быть здесь, на родине автора. Передаем огромный привет от вдовы писателя Натальи Григорьевны, которой очень понравился наш фильм.

Мы очень долго шли к этому фильму: пять лет искали финансирование, потом полтора года снимали, весь цикл занял семь лет. Семь лет назад мы прочитали эту повесть, она нас потрясла, решили снять фильм. Прошли через огонь и воду.

Почему я за это взялся? Меня потрясла эта история глубиной темы: это фильм-притча о прощении — о том, чего в сегодняшнем мире нам всем очень не хватает, и в нашей стране, и в других. Это кино очень хорошо принимали в Европе, была премьера в Талине, во Франции, в Австралии. В России мы тоже уже получили несколько призов, в том числе на Кинотавре. Люди очень живо воспринимают эту историю, она им очень понятна.

Режиссер Виктор Демент: Спасибо вам, что вы пришли, для нас это очень важно. Потому что если бы мы снимали кино не для вас, то, наверное, это был бы какой-нибудь новый «Железный человек». Но мы хотели попробовать снять такое кино, на котором мы выросли. Это кино, которое в России имеет свои традиции, опирается на хорошую литературу, хорошую драматургию. По нашему мнению, Тендряков — это очень хорошая литература. Да, мы сейчас не можем его купить спокойно в магазине, но поверьте мне: в книжном магазине Франции стоит переведенный Тендряков. И не только во Франции. Почему-то мы перестали это ценить, перестали этим пользоваться. Это то, что я называю накопленным опытом человеческого общения. Почему-то в какой-то момент он стал нам не очень важен. И мы решили напомнить об этом, вернуться к этой традиции, сделать, можно сказать, традиционное кино. Да, в нем много каких-то современных вещей, вы видите это и по технике съемки. Но суть мы постарались оставить ту же, что и в повести.

— Где проходили съемки?

Виктор Демент: Мы когда-то приехали под Вологду смотреть озера, потому что мы понимали, что озера из повести самого не существует, но ведь Тендряков что-то придумал. Мы искали, искали озера, нашли красивые, но так и не повезло нам по разным обстоятельствам. И мы приехали в Медвежьегорск, это самое крупное реликтовое озеро — Онега. Большая часть фильма снята на берегах Онеги, Медвежьегорск, Карелия. Ну вот вы уже слышали в фильме фразу: природа не та стала. Это мы еще раз увидели сегодня, когда приехали на русский север без снега. И вот представьте себе: нам надо снимать, у нас уже вторая половина картины в снегу снята, а первую мы не успели тогда снять, потому что замерзла вода. (Нам нужно было, чтобы был лед и вода одновременно). Мы приехали: вода есть, снега нет. 70 человек из Москвы сидят, ждут снега. Мы знали, что ровно на этой же широте — заповедник Коли, город Енсу, Финляндия, снега завались. А картину нужно срочно доснимать. Мы через Москву вынужденно эвакуировались, и досняли часть, возможно, самую красивую, часть путешествия. Где много съемок сверху. Это заповедник, знаменитый на весь мир, особое место. Весь остальной снег — это все Медвежьегорск. И подводные съемки мы проводили, единственное озеро, где можно снимать под водой — это Тверская область. Там вода сама по себе позволяла оператору видеть чуть больше, чем на три метра. То есть на 90 процентов картина снята в России.

— У Тендрякова 65-й год, а у вас в кадре есть телефон, кнопочный. Вы его специально составили?

Виктор Демент: Да. Мне за этот телефон Гуськов уши уже съел, честно вам скажу! Но дело в том, что мы не снимали 65-й год, если вы обратите внимание, там кроме телефона очень много вещей, которые могут существовать в любом времени. Но, в принципе, когда вы приезжаете сейчас в карельские деревни, находящиеся в 150 км от Медвежьегорска, вы вообще не понимаете, где вы, какое время сейчас. Все, что вы видите в кадре — настоящее, ничего не строилось. Там утварь — это все было отобрано и свезено нашими художниками. Они так и живут. Можно прийти в дом, сесть и через некоторое время забыть, в каком ты веке. Время там немножко остановилось. И мы не акцентировали на этом. А этот телефон, эта телефонная будка — это все-таки жизнь какая-то, потому что если это все убрать, то эти дома начинают напоминать музей. Ты смотришь и не знаешь, в каком веке этот дом построен? Может, ему 150 лет, может, 200. Там все застыло, и может быть, это хорошо. Для нас время само по себе было не важно.

— Сложно ли было уговорить Гуськова на эту роль?

Виктор Демент: Гуськова вообще не надо было уговаривать. Нам повезло на нескольких позициях. Первое — он реально прочитал «Находку» еще без нас, где-то за месяц до нашего обращения, случайно. Так вышло, Алексей Геннадьевич вообще очень читающий актер, думающий, умеющий выбирать материал (он сам продюсер, у него много своих картин). Мы несколько раз пересекались на Мосфильме, искали главного героя. Знаете, очень сложно найти хорошего актера этого возраста, такого диапазона человеческого и актерского — такой период сейчас в нашей актерской среде. Мы с Димой сидели в буфете, заходит Гуськов. Я говорю Диме: ну вот. Мы позвонили, через два часа он согласился.

Дмитрий Клепацкий: Он четыре раза перезванивал режиссеру в этот вечер, говорил, как ему понравился сценарий, как рад, что ему предложили эту роль.

Виктор Демент: Актера надо уговаривать, когда сериал на 32 серии, и он — майор милиции. Здесь я не уверен, что Гуськова можно уговорить. А такие вещи, как «Находка» — они редки. Надежда Маркина, всем запомнившаяся, особенно в Европе, как исполнительница роли Елены у Андрея Звягинцева в одноименной картине, играла роль жены Трофима, она была очень маленькой. Мы ее постепенно все увеличивали, увеличивали, и она прошла сквозной линией. Ей было в радость ежедневно ездить на площадку, это еще от Медвежьегорска около 200 км. Все актеры с удовольствием ездили, им было радостно, не надо было уговаривать. Редко получается снимать такое кино.

Дмитрий Клепацкий: В массовке — настоящие жители. Рыбаки специально для картины поехали и наловили рыбы, то есть в фильме вы видели настоящий улов, который был пойман буквально за 40 минут до съемок. Люди с пониманием отнеслись. Им было важно, что их край попадет в фильм, важно о себе рассказать, как они живут.

Виктор Демент: У нас был случай: в ночь перед съемками однажды на Онеге произошел ураган, порвало линии электропередач. Мы остались без электричества. Вот все, что можно о человеке узнать — это выключить свет. Поверьте, всё! Печку пытался разжечь каждый третий, у каждого шестого это получилось. А все на электричестве — батарейки в камере, костюмы подготовить к съемке, радисты, свет — это все электричество нужно. А наш герой — в лесу, без электричества. Мы, живя в больших городах, уже забыли, что можно заблудиться в лесу. Мы очень маленькие. Как только мы забываем это, что вот рядом с нами это великое мироздание, которое нас терпит пока (Уже с трудом, судя по отсутствию снега! — Дмитрий Клепацкий), несмотря на всю злобу, которую мы литрами на эту землю выливаем, но как только оно нас хочет предупредить, оно делает маленький каминаут. Тык — и все. И конечно, одна из задач была — показать, насколько мы ничтожны перед природой, и должны вести себя прилично, не забывать, кто мы и что мы, что мы — часть этого мира, а не его хозяева. Потому что из-за этого происходит подмена у человека: сначала он считает, что самый главный, потом — что он есть закон, что он в праве сделать то и это.

Я показывал картину курсантам полицейской академии, и мне задали вопрос приблизительно про это, про человека и его значение. Я сказал: картина и про это, а еще про то, что исполнять закон — это вовсе не значит оскотиниться. В зале была полная тишина. Они поняли, что я имею в виду, молодые курсанты. А все начинается с того, что человек начинает себя чувствовать круче природы. А заканчивается электрическим светом.

— Какое прокатное будущее у фильма?

Дмитрий Клепацкий: Фильм выходит в прокат, точнее уже вышел, в некоторых регионах с 3 декабря. По стране порядка 100 кинотеатров, фильм будет идти в декабре, где-то перенеслось на январь. Потому что выпустить российский фильм под Новый год — очень сложно, особенно если это не новогодняя комедия, а что-то серьезное. Только что получили предложение из Франции, они хотят прокатать в 150 кинотеатрах — это даже больше, чем в России. Это к вопросу о том, как воспринимают Тендрякова. В общей сложности заинтересовались 35 стран, пока нет подписанных договоров, но интерес проявили. Мы очень надеемся, что сможем показать кино за границей. Думаю, еще год-полтора мы будем ездить по фестивалям по миру.

Виктор Демент: Было очень приятно, что на русскую картину, о русской жизни, русского писателя стоят 200 французов, которые уже знают, что они не войдут в зал. С Ламанша дует приличный ветерок, они стоят, надеясь на чудо. Вся русская делегация встала, уступила свои места, но 200 человек мы, конечно, посадить не смогли. Это один из радостных моментов в отношении к нашему кино, нашей культуре, Тендрякову, нашей природе — очень большой интерес по-прежнему. Никакая политика простых людей не разъединяет. Я общался сейчас с французами, они говорили только в восхитительных тонах о русском человеке, о его характере, о его природе. Это было очень приятно.

— Кто написал музыку к фильму?

Виктор Демент: Молодой финский композитор, он уже пишет для Голливуда, живет там. А песни вы слышите в исполнении нашей певицы Таисии Краснопевцевой. «Лодочка» — это ее песня, «Колыбельная» — народный текст, народная музыка.

— Не боитесь, что, как Звягинцева, дома не поймут, будут обвинять в русофофии: что вы показываете Россию, которая стоит на месте, никуда не идет?

Виктор Демент: Меня в последнее время стали сравнивать со Звягинцевым. Мне это очень лестно, но мы рассказываем очень разные истории. Нас объединяет, что мы это делаем в близком изобразительном ключе, оба любим кино высокого стиля. А кто не стоит на одном месте? Все стоят на своем месте. Как рассказать историю вне времени, которая, с одной стороны, очень русская, с другой — совершенно интернациональная? Она могла произойти в Китае или там, где пустыня, а не снег.

Мы стеклили окна, чтобы в кадр не попадали изуродованные дома, потому что нас не интересует то, что там происходит сейчас, мы считаем это временным. Мы рассказываем историю о людях, которые сами выбирают, как они будут жить. Ничего не преувеличивая, нисколько, и не акцентируя на этом. Предмет нашего исследования — это человек, конкретный — Трофим Русанов, который на излете жизни вдруг понял что-то. А не то, как он живет.

Дмитрий Клепацкий: Этот фильм не о быте, а о бытии. Мы хотели сделать кино, где в конце был бы какой-нибудь свет, русофобства здесь не закладывалось. Свет, которого, к сожалению, сейчас в кино очень мало. Кино, где все плохо, все плохие, все умрут — это снимают. Но мы не хотели делать чернуху, чтобы поговорить о серьезных глубинных вещах, показать свет в конце тоннеля.

Виктор Демент: Сейчас в деревнях вы сами понимаете, как все, но те, кто там остался — это их выбор. Это не делает их хуже или лучше, у них очень цельный характер, за ними интересно наблюдать. Внешне смотрится не очень — колюче, но на самом деле это просто свойство характера. Меня спрашивают: почему герой не улыбается? Вот не улыбается! Не оттого, что они живут плохо, а в душе нет этого. А в конце идет улыбается — значит, появилось что-то, свет. Ради этого света весь фильм и задумывался, а не ради того, чтобы показать, как плохо живет деревня.

Картина очень простая, либо ты ее понимаешь сердцем, либо нет. Здесь нет кроссворда, я стараюсь пробиться скорее к сердцу публики, чем к сознанию. Объект — который нас интересует — это человеческая душа.

Я вообще по натуре — пессимист, но у меня есть оптимистические настроения по поводу кино нашего вообще. Да, сейчас мы вынуждены снимать и показывать кино для несовершеннолетних. Но они вырастут. И я надеюсь, что поколение, которое подрастает, захочет посмотреть кино о себе. Не в качестве социального протеста, он есть, но в основе любого социального протеста лежит нравственная проблема. Я уверен, что мы будет снимать светлое кино, будем говорить не о политике, а о душе, потому что невозможно поменять политику, не поменяв что-то здесь. Я вообще считаю, что в России нет политики, а есть уровень нравственности. Чем выше он, тем быстрее мы после войны поднимали города. Надо об этом больше говорить. И я уверен, что такого кино будет много.

Анастасия Соколова,
фото Анны Мартыненко

Звёзд: 1Звёзд: 2Звёзд: 3Звёзд: 4Звёзд: 5 (1 оценок, среднее: 1,00 из 5)
Загрузка...

Комментарии к этой странице запрещены.


Новости Вологды, а также новости Вологодской области